Ветер открывал и закрывал форточку, которая все время противно скрипела и громко бухала. Китайские колокольчики на стене от этого звука постоянно просыпались и тревожно звенели. Я сидела и читала занимательный детектив, механически мешая ложкой сахар в чае. «Даша прошла по коридору… свет тонкой полоской пробивался под дверью. Слышался голос Марики…»

- И не стыдно тебе это читать?

Я вздрогнула, напротив меня сидела точная моя копия, моя совесть – Тристиа.

- Уф… ты меня напугала. Зачем прилетела?

Ангел с укором взглянула на меня.

- Ну ладно, извини. Чай будешь? – спросила я, придвигая Тристи свою кружку.

Та согласилась и отхлебнула чаю.

- Ты за эту неделю сделала… так-с… да! Семнадцать грехов. При том два из них тебе непростительны.

Я покраснела и отложила книгу.

- Знаю... Да, я позавидовала Ирише, да я поругалась с мамой. Ну я же извинилась!

- Нет. Ты вину до конца не прочувствовала. Потом, ты еще и загордилась! И это повторилось раз семь за неделю!

Лицо ее стало пасмурным. Страх вполз в мое сердце, мне отчего-то захотелось стать маленькой горошиной и укатится в щель.

- Вооооот… -протянула Тристиа. - Представляешь, какого мне? Я теряю крылья из-за тебя! С каждым грехом мне все труднее летать. Ты, надеюсь, знаешь, что тебе надо делать?

- Да, – буркнула я, при этом очень сильно покраснев, в горле стоял ком.

- То-то же. А в наказание - мучительные терзания, бодрствование до двух часов ночи, отключение горячей воды, и еще что-то тобой нелюбимое. Это уже не моя ипостась. Мое дело – напомнить тебе грехи и быть тебе совестью. Кстати. Я тебе приволокла пару снов, но, так как ты… грешишь, то в ярких и хороших снах тебе отказано. Так, парочка сероватых и незапоминающихся. Плюс, хоть ты и не заслужила, несколько часов поэтического настроения. Может что-нибудь хорошее и напишешь.

Мне стало совсем стыдно: я грешу, а Тристиа, мало того, что страдает, так еще и принесла мне подарки. Ангел уловив мой ход мыслей и настроение, тут же решила смыться. Она всегда так делает! Взбудоражит меня, а потом уходит оставляя в размышлении. А вывод искать Ему – Господу, а именно Он мне говорит его через кого-нибудь или что-нибудь. Вот и сейчас, Тристиа встала из-за стола, расправила свои пушистые бело-огненные крылья и исчезла… А я так и осталась, сгорая со стыда и терзаемая мыслью: «почему люди грешат? Что им не хватает? Почему не любят друг друга…» Детектив был заброшен. Я допивала чай, глядя в окно на то, как хаотично по улице яркими светлячками ездят машины.