26 апреля. 2011 год
Лондон. Вечер. Дождь. Все было в лучших традициях детективного кино. На безлюдной темной улице в свете фонарей под зонтом стоял мужчина, укутавшийся в плащ. Лица было не разглядеть.
Дикий холод пронизывал все насквозь. В ближайших домах люди сидели в своих уютных теплых квартирах и после тяжелого трудового дня смотрели вечерние новости ,заедая все ужином и запивая чаем с молоком. Никому и дела не было до этого высокого мужчины в плаще, одиноко ждущего чего-то или кого-то. Собственно на это и было рассчитано.
читать дальшеНаконец, из-за угла показался свет фар и вот уже подъехала машина. Она остановилась у тротуара и человек в плаще побежал к ней, закрывая свой зонтик. Еще мгновение и машина поглотила его в своей черноте.
- Добрый вечер, Марли! Ну и погодка. Так по-британски, не правда ли? - Внезапно весело зазвучал голос молодого человека в тишине салона, где слышно было как дождь стучал по машине и где-то на улице лаяла собака.
- Добрый вечер, милорд.
- Марли, умоляю...
- Добрый вечер, сэр.
- Вот! Уже лучше. Ну, Марли, ты меня обрадуешь сегодня?
- Да, сэр. Я привез всё. Сзади лежит коробка.
На заднем сидении лежала ничем не примечательная коробка из под кроссовок Nike. Человек в плаще протянул руку и взял ее к себе на колене. Он сладко в предвкушении вдохнул, затаил дыхание и открыл. В коробке ,завернутые в прозрачные целлофан, лежали бумаги, много бумаг: здесь были и пожелтевшие сшитые листы, и беловато-серые с напечатанными на машинке буквами, и совсем старые желто-коричневые от времени письма с остатками сургуча.
- Какие года?
- Изъяты листы с 1756 по 1760 с любым упоминанием Шарлотты и всех остальных. Здесь все. Даже письма, написанные позже событий 1757 года. Работа проделана моим дедом, сэр , -протянул Марли.
- Да-да, ваш дед Уильям был перфекционист, мастер своего дела. Всегда все делал на сто процентов.
Незнакомец опять сладко вздохнул. На его лице вдруг возникла меланхолия, доселе никогда не возникавшая при посторонних людях. Марли видел такое не впервые . Голос мужчины вдруг поменялся, теперь его речь зазвучала тише, голос стал ниже с хрипотцой, речь стала медленнее и даже можно было уловить отзвуки французского произношения.
- Ах, сколько воды утекло. Я уже и забыл, какого это быть в центре событий. Я столько ждал… Помню,я был взбешен ,когда позже узнал,что Гвендолин соврала мне тогда, что ее зовут Шарлотта...Марли, а вы читали их?
В ответ Марли промолчал, но покраснел так сильно, что жар его лица можно было ощущать на расстоянии от него.
Граф беззвучно засмеялся на реакцию собеседника.
- Любопытство –не порок. По крайней мере ,пока вы на моей стороне .
- Конечно ,сэр. Да никогда в жизни. Наша семья столько служит вам верой и…
Граф жестом остановил поток заикающейся речи Марли.
- Будет с тебя. Мне ли ты будешь говорить о преданности своей семьи? – Граф замолчал, а затем продолжил, будто сам с собой разговаривал, его взгляд был рассеян и устремлен вперед, словно в пелене дождя он видел события минувших лет. - Твой прадед для меня изъял эти бумаги во время Второй мировой. Тогда архив эвакуировали из-за ночных бомбежек. Его перетаскивали с одного конца города в другой. Я тогда был на самой передовой, а затем получил приказ, чтобы я был в сопровождении при перевозке раненых в Гринвич. Именно тогда я улучил момент, чтобы встретиться с твоим прадедом – Уильямом Джеймсом Марли и дал задание изъять из архива хроники и вообще любые упоминания 1757 года. И вот спустя столько лет, они снова выходят на сцену. Точнее в небытие. Может у тебя есть какие-то вопросы?
После столь откровенного диалога , неожиданное обращение графа, привело к тому, что Марли опять покраснел до корней волос.
- Вообще-то есть, сэр. Даже несколько… -смущенно пробормотал водитель.
- Так спрашивай!
- Милорд, а что будете делать дальше с ними? Покажете Хранителям?
- Упаси Бог! Не для этого твой дед шел на преступление. Может, сожгу их. Чтобы бесповоротно были утеряны.
- Тогда, как же Алмаз узнает , где Рубин?
- Не знаю, Марли. Смешно, но я только знаю концовку и начало пьесы. Думаю, что середину ее не знает никто, даже сами действующие лица. Вот он парадокс бессмертного путешественника во времени! Знаешь, Марли, я иногда время сравниваю со скрипкой. Великолепна музыка, когда ее исполняет виртуозно музыкант. Нет музыканта – нет и музыки. Так же и время. Кажется, судьба сама расставляет все точки над i, но на самом деле у нее есть я, тот, который написал партитуру и сейчас ловко исполняет по ней. Я знаю одно: «Время — опасней реки не найти,
Рубин — вот конец и начало пути».